|
Дженис и я поженились три года назад. Для нас обоих это второй брак. Она старше меня: ей 44 года, мне - 40. Её дочь Стефани живет с нами, и ей 19. Стефани и я наслаждались близкими отношениями, мы флиртовали и проводили вместе относительно много времени. Она была очень нежна ко мне. Хотя формально я её приёмный отец, наши отношения были совсем не похожи на отношения отца и дочери, поскольку она - не ребёнок, а наше различие в возрасте в 21 год не очень велико. Известно много семейных пар, у которых примерно такое же различие в возрасте. Дженис это не особенно волновало. До моего появления в их жизни она и Дженис жили одни. Они не стеснялись друг друга и спали обнажёнными в одной постели.
Когда я женился на Дженис, я сказал им, что я не вижу причин, почему это должно прекратиться, и было бы неплохо, если бы они спали вместе раздетыми и в моём присутствии. Я хотел не заменить Стефани в постели, а присоединиться к ним. Стефани уже иногда присоединялась к нам с Дженис в кровати на короткое время ночью и иногда утром в уикэнды, Дженис была в середине. Так что для неё не было большой разницы, чтобы остаться с нами на целую ночь. Наша кровать была большой, и это не создавало препятствия для того, чтобы мы все были вместе.
Она начала присоединяться к нам в кровати на всё большее время, пока это не стало всю ночь, и каждую ночь. Сначала она была единственная нас одетая. Так что наша спальня стала теперь настолько же её, насколько и нашей. Пока она спала в одежде, но, поскольку я несколько раз видел её обнажённой, когда она переодевалась или выходила из ванны, постепенно она перестала меня стесняться. Они с Дженис согласились, что спор уже не стоит выеденного яйца, поэтому в конечном счете мы со Стефани уже смело показывались друг другу без одежды. Мы все спали теперь вместе обнажёнными каждую ночь. Но была и другая проблема: мы, как относительно новобрачные, хотели заниматься любовью, и присутствие Стефани стесняло нас. Мне хотелось, чтобы мы делали это в её присутствии.
И Дженис, и Стефани сначала колебалась, но другого варианта не было. В конечном счете они махнули и на это рукой, и мы с Дженис занимались любовью в присутствии Стефани. Впоследствии Стефани сказала мне, что она сначала боялась, но в реальности она только наслаждалась, видя нас во время секса. Однако Дженис была всегда в середине, чтобы я даже не мог прикоснуться к Стефани, когда она заснёт.
Однажды я пришел домой ночью со встречи. И Дженис, и Стефани спали вместе в кровати. Я добрался до постели, разделся, выключил свет и лёг около Стефани. Она проснулась и, заметив меня в кровати рядом с собой, сонно спросила меня, как прошла встреча. Я не заметил ни малейшего смущения в её голосе, хотя мы лежали голые рядом в кровати, даже слегка касаясь друг друга. Дженис крепко спала, а Стефани так и осталась лежать, прижавшись ко мне. Мы остались в кровати вместе всю ночь и спали вместе. Я даже слегка шевельнул рукой, чтобы обнять её. Я нерешительно положил руку ей на грудь. Стефани не сопротивлялась мне, и я принял это за одобрение моей смелости.
Тогда я стал ласкать её груди. Это было замечательно, и я чувствовал, что и ей это нравилось, слыша её сдержанные стоны и ощущая её сладостное напряжение. Я понял, что она позволяет мне продолжать. Затем я стал медленно ласкать её между ногами, следя за её реакцией. Я касался её лобка и играл с лобковыми волосами. Она по-прежнему слабо стонала, показывая мне, что можно продолжать. Я вставил палец между её половых губок, и она слегка развела ноги, чтобы помочь мне. И я ввёл палец в её влагалище, слыша её слабый стон удовольствия.
Я тогда нашел её клиторок и потёр его пальцем, она спокойно усмехнулась. Я стал постепенно надавливать сильнее, и через несколько минут её душили крики удовольствия. После этого она обернулась и взялась за мой эрегированный пенис, а потом сжала его. После она захватила мои яички и мягко сжала их. Вернувшись к моему пенису она сжимала его снова и снова, открывала и закрывала головку, потирала также и ствол члена.
Увидев, насколько я возбуждён, она остановилась. Я потянул за её ночную рубашку. По её откровенно бесстыдной позе я понял, как она хотела, чтобы я вошёл в неё. Я просунул мой эрегированный пенис между её ногами и стал искать им её влагалище. Она слегка раздвинула ноги и направила мой член рукой. Я подался вперёд и вошёл внутрь неё, вставив мой твёрдый член между её половых губок и внутрь её теплого, влажного, скользкого влагалища. Я, придерживая её за бедра, начал медленно двигать членом внутри неё. Я просунул руку спереди под её ночную рубашку и, нащупав её чашевидные груди, начал ласкать их и играть с её сосочками. Она стонала мягко, с удовольствием. С каждым толчком я постепенно увеличивал скорость, пока не заполнил её киску моей спермой. Наконец мы остановились, и мой член медленно отступил и вышел из неё. Мы провели ночь, прижавшись друг к другу.
Следующим утром мы признались Дженис, что мы трахались ночью. Дженис была очень сердита, а Стефани раскаивалась во всём. Ни с того ни с сего они обе начали обвинять меня в этом. Надо отметить, что когда мы начали встречаться с Дженис, я для подтверждения своей верности дал Дженис подписанное заявление, дающее ей право отрезать мой член, если я когда-либо буду ей неверен. Они решили: то, что я трахал её дочь, и есть неверность. Потому они и решили, что для наказания меня и во избежание подобного в дальнейшем они воспользуются этим договором, и решили действительно отрезать мой член. Я свободно согласился и не сопротивлялся. Они послали меня на кухню, чтобы я принёс им хлебный нож для моей собственной пенектомии. Дженис и Стефани принесли несколько полотенец, первый комплект помощи, иглу и нить, чтобы зашить пень полового члена, который мог бы оставаться.
Мы трое, абсолютно голые, остались в комнате. Они связали мои руки позади. Дженис была слишком брезглива, чтобы делать это сама, и всё решила делать её красивая дочка - молодая Стефани, с которой я имел удовольствие трахаться вчера вечером. Она улыбнулась и сказала, что ей жаль меня. "Я думаю, что это то, чего я заслуживаю", - ответил я, согласившись с моей судьбой. Она взяла мой член, который стал твердым, в свою руку, а нож для хлеба в другую. Стефани разместила лезвие ножа чуть выше основания моего эрегированного члена и вытянула его перпендикулярно моим лобковым волосам. Я почувствовал холод стального края лезвия на моём члене.
Поняв, что это станет концом для меня как мужчины, я закричал: "Пожалуйста, не делай это со мной, пожалуйста, не отрезай его!" Дочурка моей жены ответила: "Ты должен был думать об этом вчера вечером". "Я знаю, что должен, мне жаль, но поверь: это никогда не повторится!". Стефани рассмеялась и сказала "Ты прав, это не может повторяться, когда ты останешься без члена". Я сказал ей: "Ты же была достаточно счастлива со мной вчера вечером, а теперь ты хочешь отрезать мне член за это".
Я попробовал убедить жену: "Что же будет с тобой, если я останусь без члена? Ты ведь тоже не сможешь заниматься любовью!" "Нет, нет! У меня есть много друзей. Я буду трахаться с ними". "Получается, что я вам теперь не нужен," - испугался я. Стефани сказала: "Ты трахался со мной вчера вечером, вместо своей жены. Это же измена. Ты сам безразлично отнесся к моей маме. А должен был желать только её, а не меня или какую-то другую женщину. Так что у мамы довольно веские основания иметь другого мужчину". Я застонал, неспособный возразить что-либо на эти аргументы.
"Делай это, Стефани, отрежь его пенис", - настаивала Дженис. "Нет! Пожалуйста" - просил я. Дженис сказала: "У меня есть подписанное тобой заявление, в котором говорится, что при подобных обстоятельствах ты не будешь сопротивляться, а будешь сотрудничать с нами. ТАК СОТРУДНИЧАЙ! " Она взяла трусики Стефани, свернула их и заткнула мой рот.
Стефани посмотрела на меня, пожала плечами и сказала: "Слишком плохо". Я почувствовал зазубренное лезвие ножа, поскольку она начала тянуть им поперек моего члена "MMMMPPPPHH!!!" Я закричал завязанным ртом. Боль была невероятна и ужасна и невообразима. Стефани медленно двигала нож назад и вперед поперек моего члена. Кровь мгновенно брызнула на её обнажённое тело, мой стоячий член сразу упал. Мне было страшно больно. Стефани пришлось другой рукой, которой она держала член, оттягивать его дальше от тела. Я смотрел вниз на мой член, и видел, как он уходит. Я посмотрел на Стефани и видел, что она увлечена своим делом и явно наслаждается им. Я глянул на мою жену, она наблюдала за дочерью, медленно отрезающей член её мужа. Стефани продолжила отрезать, водя ножом туда и сюда, медленно создавая агонию, это происходило долго, насколько возможно. Она наслаждалась. Лезвие вошло более чем наполовину, глубоко в мою плоть, и мучило медленно и невероятно долго. Внезапно я почувствовал, что больше не могу чувствовать пальцы Стефани на своём половом органе. Но я всё ещё чувствовал ужасную боль от лезвия, разрезающего член. Стефани несколько минут ещё также медленно отрезала пенис, но это не могло длиться вечно, и она наконец разъединила последнюю часть кожи и убрала мой член полностью.
Она встала и протянула его своей матери: "На, мам, забирай. Это теперь твоё". Жена рассмеялась, взяла его и бросила в мусорное ведро. Мой пень сочился кровью. Стефани, дурёха, сократила член очень близко от тела, оставив меньше сантиметра. Стефани подставила полотенце под кровоточащую рану. Дженис сказала, что надо прижечь рану. Она спустилась вниз на кухню и вернулась через несколько минут с другим ножом, который пылал и был раскалён докрасна. Она протянула его Стефани. Та сняла полотенце, приставила раскалённый нож против пня и придавила его. Я заорал в агонии, когда дым и пар поднялся от раны.
Стефани, несмотря на протесты моей жены, позже достала мой член из мусорного ведра и поместила его в стеклянную флягу со спиртом. Несколько недель рана заживала. Когда я ходил в туалет, мне было очень больно. Мои женщины всегда смеялись, когда слышали меня писающего и рыдающего от боли. Это почему-то доставляло им особую радость.
Все мы спим в той же самой кровати, но теперь Стефани знает, что я не опасен для неё как мужчина, да и Дженис тоже знает, что я не могу когда-либо трахнуть её дочь, или кого-нибудь ещё, даже её саму когда-либо снова. У моей жены появился любовник, неплохой парень по имени Дейв, и он проводит уикэнды с нами. Стефани и я тогда спят в постели Стефани, и мы уступаем главную спальню Дженис и её другу. Дженис знает, что теперь Стефани может не бояться меня как мужчину, и оставляет нас одних.
Дженис обожает смотреть на мой отрезанный член, плавающий во фляге на её столе. Её любовник думает, что это весьма необычно. В отличие от меня, он никогда не засматривается на Стефани. Он часто видит меня голого, и я замечаю жалость в его взгляде, поскольку он видит меня с маленьким пеньком в половину дюйма на месте члена. Он понимает, как тяжело жить с моей красивой женой и её сексапильной дочерью, если не можешь овладеть ими как мужчина. Он говорил мне, что, должно быть, мне особенно грустно видеть их без одежды.
Меня постоянно тянет к ним, я по-прежнему хочу их и не могу сделать ничего, чтобы как-то уменьшать расстройство. Он также говорил мне, что он очень доволен тем, как мои женщины так поступили со мной, потому что теперь только он может заниматься сексом с моей женой. Я благодарен ему за удовлетворение моей жены, поскольку я понимаю, что она нуждается в сексе. Я также благодарен Дженис, что она все еще хочет жить со мной, тогда как никакая другая женщина не хотела бы меня без члена. Я признал, что то, что я делал со Стефани, было преступлением, за которое я был справедливо наказан.
Я также согласился на свою роль её евнуха и посвятил мою жизнь её обслуживанию. Я принимаю, что моя жена нуждается в сексе, и я счастлив, когда она получает это от Дейва. Я хорошо слышу, как они занимаются любовью ночью и утром, потому что они не закрывают наши двери спальни. Я слышу его причмокивание, когда он облизывает её сосочки, затем перемещается к её половых губкам и клиторку и также облизывает их. Я безошибочно узнаю крик экстаза, до которого он доводит мою жену. Я слышу каждое слово, которое он говорит ей, пока она сосет его член, и слышу блаженство в его голосе. Потом я слышу, как он входит в неё, заставляя задыхаться от удовольствия, поскольку она чувствует его большой член, двигающийся внутри её тела. Наконец, я слышу его крик оргазма, когда он заполняет своей спермой киску моей жены.
Я готовлю завтрак ей и её возлюбленному и приношу его в кровать. Мне очень неприятно видеть их голыми, особенно осознавая, что они только что занимались любовью. И она сидит там и улыбается мне, счастливая и полная его семени. Я слышал как они занимались любовью вместе и в ванной. Я убираю кухню, чищу, стираю и глажу.
Я также работаю и как служащий Стефани. Я стираю и глажу и её вещи,. Она также имеет дружка. Но я его не видел, потому что она ходит всегда к нему домой. Однажды она тайно доверилась мне и рассказала, что она действительно наслаждалась, когда мы занимались любовью. Более того, её мама всё слышала, но делал вид, что не замечает нас и спит. Оказывается, Дженис и Стефани давно решили сделать это со мной, и им нужен был повод. У Дженис появился другой мужчина, и она уже не хотела меня в сексуальном плане. Стефани же очень понравилась идея отрезать мой член.
И Стефани и её мать теперь наслаждаются регулярным сексом с их дружками. Они не обеспокоены тем, что у меня нет члена и довольны, что я их служащий. Они находят мою сексуальную ущербность, весьма забавной и обожают рассказывать мне подробно, что там дружки делают с ними в кровати и как долго они наслаждаются этим. Моей жене особенно нравится описание своих удовольствий при ощущении эрегированного члена Дейва внутри неё…
|
