Пенёк
Неплохая, оригинальная история о переживаниях и жизни мужчины после недобровольной пенэктомии, о его взаимоотношениях с женщинами.
|
|
ПенёкНеплохая, оригинальная история о переживаниях и жизни мужчины после недобровольной пенэктомии, о его взаимоотношениях с женщинами.
|
|
«Чёрт-чёрт-чёрт! О чём я думал,когда связался с этой чёртовой шлюхой бандита-полуолигарха... Зачем я имел её ночью и днём, в машине и на их кровати, в примерочных и туалетах?..» До сих пор помню, как мои руки пристегнули наручниками к батарее, как пристегивали всё к той же батарее ремнём перетянутые ноги, как шестёрка обнажал мое мужское достоинство, как он примеривал табуретку или стул по росту, как оттягивали мой сжавшийся от ужаса член, как ставили на него кирпичи, как он танцевал на них под мои вопли и слёзы, как крутили передо мной кассету с нашим последним сексом... До сих пор не понимаю, как мне удалось прижать бедро к той же табуретке, когда зазвонил на утро мобильник, как я кричал, чтобы она вызывала милицию и скорую... Меня нашли, уложили на носилки, дальше провал... А потом она, как ангел, входит в палату: «Я - свободна, я люблю тебя...» И снова провал и доктор, который говорит, что больше моя жизнь никогда не будет такой, как прежде, но основные функции сохранены. Я понял, только когда отодрал пластырь с начинающего обрастать лобка в туалете, освободил то, что раньше было моим членом, которым я гордился, который обожали женщины, из обрубка которого торчала пластиковая гибкая трубочка, через которую я мочился все эти дни. Я вспомнил всё, и встав на колени в этом больничном туалете разрыдался,пальцы пытались понять, сколько же осталось - сантиметр, два, три, да какая разница... Снова тёмный провал,видно ей врачи ничего не сказали, бесконечные хождения к следователю... И наше первое свидание «после». Почему я так и не смог ей сказать «до»?.. Почему? И вот она привычно запускает наманикюренные коготки мне в штаны, пытается ухватиться за него, и вместо этого натыкается на стоящие три сантиметра остатков моей плоти, как она сдёргивает брюки, трусы, как видит жалкий возбуждённый пенёк, как с отвращением отворачивается и говорит: «Извини», хлопает дверь, тишина, пустота... Суд, куча свидетелей, что он был в другом месте. Врач, убеждающий пойти на операцию по восстановлению, работа, работа, работа... И желание иметь женщину.
Тогда-же я стал посещать различные салоны. Подружился с массажисткой, даже влюбился в неё, да и она в меня тоже кажется, только понять она не могла мой отказ от секса с ней, несмотря на подарки, поездки, тайский массаж и всё такое... И вот, мы с ней в Праге, изрядно выпив, а я потеряв контроль над ситуацией, позволяю ей раздеть себя, ужас на её лице, идиотский вопрос:
Я пытался искать для себя девушку среди проституток... Мне казалось, что они более терпимы, что им всё равно. Я придумывал разные истории, про Чечню, болезнь, ревнивых подружек, оттяпавших мне член, пока не встретил Наташу. Глубокой ночью ночная бабочка и не чаяла поймать такого клиента, я сразу сказал, что заплачу втройне, если она не будет задавать мне вопросов, что я не совсем нормальный мужчина, и попросил ее посмотреть до того, как она сядет в машину. И если её всё устроит, то я хочу орального секса и чтобы она присела и потерлась о мой пенёчек, но не хочу это в машине. Она согласилась... она не показала ни жалости, ни брезгливости, ни отвращения, её пальчики крутили возбуждённые жалки остатки... и я хотел её больше и больше. Прошло полгода с наших встреч и мы отправились в клинику, к моему доктору вместе, задать вопрос о восстановлении. Врач сказал, что «неофаллос» - это имитация члена, не факт,что приживётся, не факт, что пенёчек сохранит чувствительность, и к тому же перед актом на протезе придётся нажимать кнопочку «для поднятия» члена. Наш молчаливый ужин и моё предложение, стать моей женой в таком состоянии, как я есть, и её всхлип: «ДА!» У Наташи есть всё, - дом в Испании, трое уже детей, Ауди Ку7, у неё даже есть секс в том усечённом варианте, которой возможен со мной и набором фаллоимитаторов, и я знаю, что когда я уезжаю, у неё есть прекрасные мачо, которые не трутся об неё, а трахают на полную катушку. Что есть у меня? Семья и женщина,которая сказала: «Давай оставим то, чем ты можешь чувствовать». Ну, вот опять задерживают рейс... И я утомлённый воспоминаниями, иду заказывать очередной виски, звоню жене, прошу её не торопиться, но она уже в пути, обещает не сидеть в аэропорту ожидая меня, а пообедать и побаловать себя в магазинах, хотя я практически уверен, что она никуда не поедет,а будет названивать своим родственникам в Воронеж, предлагая приехать на две недельки в августе, когда я уеду, пить кофе и кушать бесконечные бутерброды с хамоном... Может выйдет покурить... Может сказать ей, что пора завязывать с бутербродами, что её фигура стала расползаться, хотя может и не от бутербродов... И всё-таки она классная девка, которая вытянула выигрышный лотерейный билет, живущая, как у Христа за пазухой, обожающая своих деток, многочисленных сестёр, двоюродных братьев, бедных подружек и я надеюсь, что она не только пользуется мною. Правда, уже не девка, а добрая и не очень далёкая русская баба, всё-таки уже, наверное, в 48-й размер влезает с трудом. Хотя почему недалёкая, Наташа лопочет на испанском, как на родном русском, читает запоем, и что я никогда не мог понять огромное количество классики, проглатываемое ею. «Интересно, Аркашку, нашего младшего, она взяла с собой? Какой же я урод, ему уже год с небольшим и мы не виделись около трёх месяцев, а я даже не спросил её, кормит ли она его ещё...» Я вспоминаю нашу первую встречу, почему мне казалось, что она безумно замёрзла этим московским ноябрём, что ей всё равно было с кем и куда, поэтому и согласилась. Как войдя ко мне, она ринулась в туалет, едва скинув свою тощую курточку. А я смотрел на её фигуру и думал, что будь я полноценным мужчиной, ни за что бы не связался с этой приземистой девицей с большими сиськами и толстой попой. Она не отказалась выпить и сходила в ванну, смыв ужасные стрелки под глазами. Разделась и подошла ко мне, я завалился на диван и наш первый поцелуй... Она спускалась ниже и ниже, а мне хотелось оттолкнуть её, выгнать и плакать, запивая слёзы водкой... «Разве так начинается любовь? А может именно так? Она соткана из нелепых случайностей, стыда, блуда, ошибок...» Её руки расстегнули ремень, я приподнял ягодицы, она стянула брюки и трусы, закрываю глаза, чтобы не смотреть на неё, не видеть эмоций, не видеть жалости и отвращения, ужаса... Но похоже девочка работает честно и не задает глупых вопросов. Она берёт мои яйца в руку, перекатывая шарики, чуть сжимая, большой палец начинает гладить член, нет не член, а его пенёк и я буквально молюсь, чтобы он был на сантиметр побольше, мой бугорок наливается кровью, её палец ощупывает рубец... Я представляю, что она наклонив голову может спокойно разглядывать моё уродство, нелепый остаточек члена, налившийся кровью от вожделения... Её левая рука гладит моё лицо, губы охватывают основание пенёчка, зубки нежно покусывают, движения становятся интенсивнее и мне уже совсем не много, но я хочу почувствовать её и приподнимая ее, прошу: «Сядь на него», но через минуту чувствую, что мы не соприкасаемся, заваливаю её на спину, и нащупав клитор, направляю свою култышку к нему, да, я чувствую её, я заливаю её спермой и неистово тру свой пенёк, сжимаю его, пытаясь удержать то наслаждения, которого не испытывал уже года четыре. Её рука погружается в разлившуюся липкость спермы, но вместо возбуждённого бугорка, находит лишь обвисшую кожицу с рубцом вокруг канала. «Теперь он не больше пары сантиметров», - думаю я, и мои пальцы проникают в её женскую глубину, как когда то туда заходил мой двадцатисантиметровый член, чувствуя там себя хозяином... Я отгоняю депрессивные воспоминания и по старой привычке хочу ответной реакции женщины, хочу её удовлетворить, слышать её стоны, хочу победы мужского начала. Вместо этого, я встаю, беру кошелёк и рассчитываюсь, как обещал. И мы стоим голые друг перед другом, я оглядываю её женственную и не модную фигуру, она пытается не опускать глаза ниже пояса. Она просит разрешения вызвать такси, одевается, уходит, а я перед зеркалом изучаю своё изувеченное тело, сжимаю между указательным и среднем пальцем кусочек обмякшей кожи с рубчиком на конце, и вдруг понимаю,что я даже не взял её телефона. Натягиваю брюки, накидываю куртку и сломя голову бегу вниз, - может ещё не уехала... Такси отъезжает, но заметив меня останавливается, я открываю дверцу, прошу её остаться или хотя бы оставить телефон, она диктует номер и уезжает... Ещё виски... «Чёрт возьми, я напьюсь от этих воспоминаний... Когда объявят посадку?..» Я не хочу думать об этом, это в прошлом и мы создали неплохую семью. Я ей дал гораздо больше полноценного секса, хотя и он у неё есть, я знаю, я не ревную, я сам ей сказал об этом, чтоб не отказывала себе... «Зачем? Не знаю...» После того, как Наташа родила нашу старшую Зиночку, через месяц, наверное... Помню её отяжелевшую перед родами фигуру, слова: «Я смогу, я не боюсь», и несколько часов криков. Может это сблизило нас? Может именно тогда я понял,что мои страдания не единственные в мире? А может испугался, что она возненавидит меня, как причину своих страданий. Наташа от боли и ужаса потерявшая контроль над собой, стоящая на четвереньках, кусающая мою руку, держащую ее голову, врачи, засовывающие в мою девочку руки чуть ли не по локоть и моё понимание, что боль ей доставляет не это, и наконец, подключённую анестезию и просьбы врача, держать её, как можно сильнее, чтобы не дёрнулась, когда игла войдет в позвоночник, и моя нерешительность, мой страх, мой первый страх сделать ей ещё больнее. И Зиночку у неё на животе, сморщенную и орущую, блаженную улыбку на губах и слова: «Спасибо тебе, милый...» И вот я уже держу помытую дочку на руках, измученная Наташа спит, телефон разрывается от звонков, а я ни с кем не хочу говорить, ни с кем... Я хочу быть со своим ребёнком и со своей женщиной, охранять их покой и безопасность. Из воспоминаний в реальный мир меня выталкивает звонок: «Не кокетничай ни с кем в аэропорте, я соскучилась». Разве можно по мне скучать?.. Наверное можно... мне так кажется, что она искренне...
- Аркаша с тобой?
Я иду в самолет и симпатичная стюардесса строит мне глазки.. Через три с половиной часа я увижу Наташу и моего младшенького, жизнерадостного крепыша Аркашу, ещё пара часов и буду целовать мою красавицу спящую Зиночку и, наверное, самого любимого, Вадика. Почему самого? Наверное, потому, что это единственный ребёнок, который был зачат естественным путём. Мы тогда прилетели первый раз «принимать» наш дом, Зиночка была с нами, восьмимесячная розовощёкая крепышечка, чьё рождение так сблизило нас с женой. Жара, ночь, духота, Наташа покормила дочку, кондиционеры ещё не работают... Ребёнок засыпает, Наташа возвращается в нашу спальню, и я вижу её голое тело, она ложится ко мне, спать или всё же?.. Я провожу рукой по её груди, поворачиваю к себе, горячий юный поцелуй, наши тела прижимаются, моя рука начинает ласкать Наташу... И вот её рука уже на моих яйцах... «Почему она практически никогда не касается его?.. До сих пор стесняется? Или просто ей неприятно?» Но какая ночь, её большой пальчик касается рубчика, проводит по кругу и мой пенёчек надулся, как никогда, она уже тремя пальчиками по кругу гладит и сжимает остаток члена, я прижимаюсь к её груди. И наши тела сливаются, мы лежим, истекающие потом, молоком, спермой... Зиночка начинает плакать... Сколько мы были вместе, Наташа притаскивает её и даёт грудь, я встаю на колени, мой язык проникает в неё, мы так и засыпаем втроём. На следующий день я улетаю, а через два месяца Наташа мне звонит, в моих ушах ее радостный голос: «Я - опять беременна!» Так и появился Вадик... Я усаживаюсь в своё кресло в бизнес классе, и похоже, я лечу там один... Мне уже несут традиционную водку, мнеб отказаться, но я уже не контролирую себя, выпиваю и до взлёта проваливаюсь в сладкую дремоту... Мы долго не взлетаем, но всё нормально, самолёт уже в небе, поздний ужин и стюардесса, которая со мной продолжает активно кокетничать.
«Девочка, зачем ты это делаешь? У меня уже давно не было других женщин, да и ты такая длинноногая красавица, я тебе явно не пригожусь...» Но нет же,подсаживается ко мне с вопросом:
Я весь красный от стыда, вранья, от того, что я не сдержался, я мог избежать этой ситуации, я мог бы быть с Наташей этой ночью, она бы обняла его остатки своими удивительно мягкими губами... А я бы благодарно целовал её располосованный из-за Аркаши живот... «Почему тогда всё пошло не так?.. Почему он перевернулся прямо перед родами?.. Почему они так ужасно её располосовали?..» Всё-таки медицина там дрянь, моя девочка приходила в себя месяца полтора, и я был с ней, как я мог уехать, когда каждое утро видел, что ей даже тяжело выпрямиться, не то что поднять младенца и поднести к груди. Думает ли она, что я могу вот так выставлять своё тело стюардессам?.. Почему нет?.. Когда Наташа перестала кормить Вадика, я сам ей сказал, что я хочу, чтоб у неё был нормальный секс... и он у нее есть, я знаю точно... «Извини, стюардесса-красавица, не твой клиент. Получил ли я удовольствие экзибициониста? Наверное...» Наташа ждёт меня в зале прилёта, Аркаша капризничает у неё на руках... «Милая, сколько часов он изводил тебя?» Наш поцелуй, и недоумённые взгляды девушек из самолета, такой красавец с толстушкой с ребёнком на руках... Зналиб, Вы милые, что у меня там в остатке три сантиметра и что с ними делать... А-а-а, какой сон, я имею свою жену, а может не её, м-да, охват талии не тот... И он входит в неё, глубже, глубже, я вставляю туда же, в это сладкое место, средний палец, и он короче, он короче его... И тут чувствую пальцы Наты на своём бугорочке. «Сколько мы не были с ней? Дней десять наверное, и сколько у меня не будет женщины? Месяц, два? Почему я игнорировал жену? Мысли о стюардессе? Зашибись! Забыл, что ипать нечем? Забыл видно, сны смотрю...» Ничего,завтра в самолёт, там подумаю, как мне жить дальше... Но сейчас, мне нельзя обидеть её... Мои руки ползут вниз, ноги обхватывают её ноги, она течёт и я вжимаюсь в неё. Шёпот и объятия... И я не могу представить её с другим, может всё-таки люблю?..
Она выходит, а я наливаю виски и вываливаюсь в жаркую ночь на балкон, покурить... Как хорошо, сейчас вернется и ей налью, пора бросать кормление, не хочет из разумных соображений, пусть из других... А послезавтра я вернусь в другую жизнь... Может мне найти свою «роковую женщину»? А зачем? Наша последняя встреча не принесла мне ничего, кроме унижения... «О, с кем это она шепчется? Небось с мамашей, дети спят... А что это вещает любимая тёщенька?»
Хлопнула дверь. Я беру очередную сигарету, скажу,что только вышел... Я курю, облокотившись на перила поясницей, она встаёт на колени и мой остаточек жадно набухает, мои три сантиметра возбуждённой плоти соприкасаются с её губами, но никогда не почувствуют того, что чувствовала головка, мои яйца бесполезно болтается внизу, и я со всей силы сжимаю их рукой. «зачем они? Зачем она? Зачем этот суррогат счастливой семьи? Может отсечь всё? Почему тогда они не били меня по яйцам? Почему не стукнули с размаху двумя кирпичами? Почему не захотели насладиться звуком лопающихся яиц? Почему не растоптали их? Не отстрелили? Не перевязали верёвкой? Зачем они мне? Чтобы терпеть бесконечную муку воздержания?» И в моём воображении всплывает женщина, которая видит меня без мошонки, нет с пустым мешочком и с лоскутком плоти над лобком, сперма брызгает Наташе в рот... Я поднимаю её и целую в губы, обнимаю и мы идём спать, слова, которые я шепчу ей в шею: «Я люблю тебя...»
Кофе, виски, прощальный поцелуй, я вернусь,я вернусь через месяц... И вот уже самолёт, о, чёрт та же стюардесса, заливается краской... «И что ? Как мне быть? Нет, вечерние фантазии были лишними, да и утренний алкоголь тоже...» Меня охватывает жажда приключений... И невинный вопрос:
Я иду в туалет,смотрю на свой остаточек, и начинаю аккуратно накладывать повязку вокруг и фиксировать пластырем, жаль, что нет трубочки,чтобы вставить в канал, зато можно наложить повязку на яйца и зафиксировать их пластырем к промежности. Сидеть будет неудобно...
Я полулежу в кресле, сидеть я не могу, а она всё не идёт, наверное, надо пойти в туалет и снять свою бутафорию... Но вот и она... И ещё раз спрашивает, серьёзно ли я о том, что всё плохо... предлагаю присесть рядом, в бизнесе я один, прошу подушку под спину... Да, конечно плохо, и рассказываю ей,что лоскут для нео- фаллоса не прижился, пришлось отнять и то, что оставалось, ту пару сантиметров, к которой и пытались приживить лоскут плоти, к тому же готовились в протезированию, и часть протеза вживляли в мошонку, но после отмирания пришитого лоскута, в этом отпала необходимость, я объясняю ей принцип работы вживляемого протеза, вшитую в мошонку часть протеза тоже извлекли, воспаление не проходит, сказываются последствия травмы, скорее всего мне удалят всё, врачи взяли сперму на хранение, так что мой удел полная кастрация и жизнь на гормонах... Она слушает завороженно, я даже начинаю представлять,как она гладит своей прекрасной рукой пустую промежность... Это женская промежность, но в ней нет влагалища, а есть шрам, тонкий, едва заметный шрам на том месте, где была мошонка. Или нет, я предпочёл бы пустой мешочек, пустой, именно пустой, это не может быть незамеченным, и я уже возбуждённый до невозможности прошу её просто положить мне руку на то место, где у меня был член, она не может отказать... Расстёгивает брюки и запускает свои руки... Ищет пенёчек, нет, там нет ничего, пластырь и повязка, более того, она не может найти яйца, но чувствует наложенную повязку...
|
|
Автор: Пенёк
Эта история была взята с одного из старых форумов DKG-Club'а. После закрытия этого форума можно обсудить рассказ вот в этой теме на основном форуме DKGClub'а. Администратором перед публикацией были проведены редакционные правки. |