|
Она была одна из тех девочек, которые вовремя делают уроки, учатся на пять, носят сменную обувь и ни когда не врут своим родителям. Я был из тех уродов, которых и сам презираю, но…
Я следил за ней уже третий год. Необычайная выносливость, не так ли? Как она растёт, как учится, с кем дружит, какие трусики сегодня надела, во сколько лет у неё начались месячные и когда она впервые неумело, застёгивала лифчик, пихая туда куски ваты дабы выглядеть взрослее. Она уже стала моим дитя. Это началось, когда ей шёл седьмой год.
Я ждал дня, когда я смогу напасть на неё.
Тёмная улица, тёмный подъезд, дребезжит тусклая лампочка и моя тень из-под лестницы, только моё тяжёлое дыхание и биение пульсирующего в нетерпении члена нарушают тишину. На улице дикий ливень… Я слышу шлёпанье торопливых, маленьких ножек моей девочки. Она как всегда в пятницу возвращается с библиотеки, за плечом рюкзачок с тетрадками, школьная форма, гольфы по колена, плиссированная юбчонка, юные голые ножки, а выше… выше белые трусики обтягивающие её упругий задик (на них написано что сегодня пятница) и я почти уверен что они запали у неё между ягодичками и в розовую промежность мягко натирая девственный клиторок. Холодные струйки дождя по волосам стекают на грудь, под кофточку, соски намокают, вздуваются от леденящей влаги и превращаются в тугие комочки, концентрирующие весь её страх сегодняшней ночи.
Она забегает в подъезд.… Чувствует сильный удар моей ладони на отмаш ударившей её по затылку. Она потеряла сознание. Я затащил её под лестницу и начал безжалостно раздирать её задний проход своим эрегированным членом, её молодое тело трепыхается в моих грубых, сильных объятиях, её мокрые кудряшки хлещут меня по лицу и рукам. Затем я вошел в неё спереди, разорвал упругую девственность и кончил как можно глубже.
На моем счету она будет четырнадцатая изнасилованная несовершеннолетняя девчонка, будущая шлюха, блядь, потаскуха, плодительница таких же проституток. Я их люблю и ненавижу одновременно. Я их ненавижу за то, что люблю.
И как всегда острым лезвием ножа подпишу её порядковый номер на левой груди.
* * *
Я каждый день, каждую минуту обдумывал свой варварский план. Я его рожал долго, добавляя всё новые элементы, я уже знал все тонкости и каждое своё и её движение. Каждый раз переживал этот день снова и снова нервно мастурбировал, обняв одной рукой бинокль, а другой свой орган нещадно дёргая головку члена, я кончал на раскалённую батарею под подоконником и запах жареной спермы возбуждал меня ещё больше. Затем я вкалывал в вену новую дозу своего "лекарства" и успокаивался, откидываясь в кресло. Медленно, с удовольствием выкуривал пачку сигарет, периодически пропуская несколько литров крепкого пива.
Девочка росла,… план преображался и обрастал новыми деталями, я придумывал всё новые истязания, шли дни недели месяца, ей уже двенадцать лет, а я сходил с ума, от нетерпения представляя, как всажу в её маленький узенький ротик свое мощное орудие.
Сегодня она впервые мастурбировала,… она явно влюблена. Вечером в 22:46 сидя за компьютером и попевая парное молоко с шоколадом, девочка рассматривала фотографии своего класса и, остановившись на фото светловолосого парнишки (лучше мне не удалось его рассмотреть, мешался тюль, развивающийся на ветру), застыла, оглянулась по сторонам. Она положила руку себе на промежность и начала тихие движения из стороны в сторону. Его фотографий было много, она медленно листала их, по долгу рассматривала. Движения руки учащались, ускорялись, с каждой секундой давление росло. Вот она откинула голову назад, приоткрыла влажный ротик, и из глубин её естества вырвался протяжный стон, её тело судорожно задёргалось. Её грудь высоко, часто поднималась от тяжелого дыхания, она широко улыбалась.
Я был очень зол, я лез на стенку от желания её придушить, я бил кулаками об стенку в кровь, разбивая костяшки. Это ж надо, какая она оказалась сука. Я орал от дикой боли, выкрикивал её имя. Как она могла влюбиться, тварь, как она могла, сука… Она же только моя, я за ней слежу, я о ней всё знаю, она принадлежит только мне, мне, мне!!! Моё юное сокровище…, Она мастурбировала, какое она имела право доставить себе это удовольствие, я чёрт возьми должен был быть первый… Я опоздал…
Через пару дней в городской газете появилась тревожная статья "Сегодня, в центральном городском парке, в час ночи, совершен акт насилия над несовершеннолетними мальчиками школы № 9, 6В класса". Их было трое, так как я не разглядел кто именно на фото, а они все были светловолосыми. "Предположительно, мальчики задушены верёвкой и повешены на ветвях старого знаменитого в нашем городе дуба. У них отрезаны половые органы и снята кожа с лица. У одного из них найдены следы спермы в заднем проходе, спины мальчишек исполосованы следами от хлыста, их явно долго избивали, перед тем как задушить. Отрезанные гениталии не найдены. Никаких отпечатков и следов преступника не найдено. Анализ спермы будет проведён сегодня. Обо всех подробностях убийства будет сообщено в СМИ. Если кому-то что-то станет известно, звоните по телефонам: 472-21-48, 472-21-49, 02".
Я продолжал быть в бешенстве, перед глазами стояла картинка, как её рука теребит промежность и её чистое не тронутое тело содрогается от взрыва наслаждения. Когда я это представлял, новый прилив ярости накатывался на меня, член тут же давал о себе знать выпирал из штанов и просился на волю, ему нужна была новая жертва…
Я стоял в её подъезде, до пятницы было далеко, я был сильно не доволен сложившимися обстоятельствами, тем, что она нарушила мои планы, но я уже успел нарисовать себе другую картину происходящего более жестокую расправу с этой потаскушкой. Я решил, что вырубать её не стану, а заклею рот, и она будет чувствовать и видеть всё происходящее. Затем я вырежу у неё клитор, дабы она ни когда больше не смела его дрочить.
Шли часы, выкурена уже вторая пачка дешевых сигарет, девочки всё нет и нет, как и нет обещанной синоптиками грозы. В долгом нетерпении я представлял, как будут содрогаться, и подпрыгивать её маленькие грудки под моими настойчивыми, однообразными толчками, как она будет стонать от боли, ненависти, неприязни и холодящего страха за свою крохотную и жалкую, ещё не начавшуюся жизнь. Её большие глаза будут молчаливо умолять меня остановится…
Я слышу цоканье каблучков и разносящееся эхо по двору. Это она… Входная дверь скрипнула… Мой член уже готов.… Вторя дверь, и она будет моя…
Я выступил из темноты к ней на встречу, она подпрыгнула от неожиданности…
- Здравствуйте.
Я впервые слышал её прелестный голосок, он был звонкий и очень приятный.
Я поднёс палец к её губам и приказал молчать, она кивнула,… и от любопытства её глаза стали ещё больше и прекраснее.
Я схватил её волосы и намотал на руку, приблизил её лицо к своему и прочитал в глазах преданность, согласие, нетерпение,… Боже мой!!! Она хотела меня,… Я возненавидел эту девчонку ещё больше, злость, ненависть и ярость кипели и выливались в резкие, грубые, толчки… Я пихал свой член так глубоко, что голова кружилась от перевозбуждения, она поддавалась мне и получала наслаждение, а моя задница дёргалась у неё между ног как реактивный двигатель. Я остановился, и моё тело забилось в судорогах,… Моя жертва откинула голову, у неё закатились глаза, и мы одновременно испытали дикий, оглушительный оргазм. Наш крик раскатился громким эхом по этажам подъезда.
На следующий день в газетах появилась новая статья в разделе жестокие преступления "В городе продолжаются страшные убийства. Найден семнадцатый труп. Девочка двенадцати лет, зверски изнасилована в подъезде собственного дома".
Я оставил её на холодном полу в луже крови и спермы. Её ноги были раздвинуты по направлению к входной двери, что бы все входящие сразу видели разорванную моим членом совсем недавно девственную пизду, три пениса тех парнишек из её класса туго набили её маленький розовый ротик, ювелирно вырезанный клитор валялся рядом. Широко открытые глаза всё ещё говорили о полученном удовольствии. А на левой груди красовался номер 17.
|
