ОТМЩЕНИЕ
Юля сидела на потёртом деревянном сидении автомобиля УАЗ. Катя
находилась рядом, напротив и всё время всхлипывала. Юля посмотрела на неё.
Было очень холодно, девочка ежилась от холода, оборванное платьице, в
которое она пыталась укутаться, совсем не защищало её. Губы дрожали от
холода. Изо рта шёл пар. Так жаль было эту девочку. Она совсем юна. Юля
протянула руку Кате.
- Иди ко мне… Сядь рядом
Молодой человек, который наблюдал за ними, грубо оттолкнул руку. Юля
взглянула на него.
- Прекрати, что ты не человек что ли, посмотри, она ведь совсем
замёрзла.
- Я то, как раз человек. Могу многое понять…
- Ребята, отпустите её. Она ещё ничего не соображает. Маленькая же.
Екатерина взглянула на Юлю своими красивыми нежными глазами, полными
отчаянья и … огромной любви.
- Юленька, нет. Нет! Не бросай меня. Я хочу остаться с тобой. Чтобы они
не сделали, я останусь с тобой.
От такой нежности и любви, сидящего рядом паренька передёрнуло. К нему
никто так не относился, как эта милая девчушка относится к этой мрази.
Хотя конечно кто из них мразь? Он подумал, что же может подтолкнуть
девушек творить такое бесчеловечное зверство. Он взглянул ещё раз на них.
Их подняли и вытащили практически раздетыми, из одной постели. Грубо
запихнули в автомобиль. Они успели лишь накинуть легкие платьица. У парня
перед глазами стояла картина обнимающихся девочек, лежащих на кровати. Он
недоумевал, как такие милые создания могли чинить такие жестокие расправы.
Он подул себе на руки, успевшие порядком замёрзнуть. Дать им во что
укутаться? Нет, обойдутся. Как бы потом ему самому за проявленную заботу
не пришлось ответить. У Юли и самой руки были уже ледяные. Куда их везут?
Что с ними сделают? Она схватила Катеньку и притянула её к себе, взглянула
с дикой злобой на парня:
- Надеюсь, ты не будешь против этого!!!
Он ничего не ответил. «Барс» начало кидать из стороны в стороны.
Видимо, выехали на какую то просёлочную дорогу. Юля обняла Катю, крепко
прижавшись своим телом к её. Вытерла слёзы.
- Ну, не плачь, не плачь. Всё будет хорошо, вот увидишь. Всё будет
хорошо.
- Юля, я не хочу умирать. Ведь всё так прекрасно было. За что они нас?
- Малышка, что ты, в самом деле. Никто не умрёт. Всё будет хорошо.
У самой Юли ком подкатил к горлу. Ей ведь не объяснили, куда её везут.
Что за дорога? А вдруг малышка права и их ожидает смерть. Это
настораживало. В голову лезли неспокойные мысли. Они едут уже довольно
долго. Наконец процессия остановилась. Парень, который сидел рядом сказал:
- Всё выходите.
Простая фраза страшным эхом отозвалась в сознании девушек.
Металлическая дверь открылась, и в лицо ударил луч света только что
взошедшего солнца. Девочки вылезли из автомобиля. Юля осмотрела место. Это
был, какой то пустырь. Вокруг девушек собралась толпа молодых людей. Их
утомлённые и озлобленные лица не предвещали хорошего успеха в этой
поездке. Многие из них были знакомы. Из второй машины вышла девушка. Юля
узнала её – Наталья, одногрупница.
- Наташа, ты тоже с ними, с этими сволочами?
- Знаешь, Юль. Я с нормальными людьми. Единственные сволочи, которых я
здесь вижу – это две придурковатые сучки. Которые поступились с
общечеловеческими ценностями, превратив жизнь многих ребят в кромешный ад.
Или ты забыла, как они уговаривали и умоляли тебя не делать с ними ничего.
Может ты забыла, как я умоляла тебя, чтобы ты пощадила их. А может тебе
рассказать судьбу каждого из них. Чего они лишились, пока ты набивала себе
карманы деньгами, полученными от старых извращенцев.
- Я думала, что выполняла свой долг!!!
- Ничего подобного, ты развлекалась, жила в своё удовольствие. Где
теперь твои знакомые, друзья? Они отвернулись от тебя, как от прокаженной
нечисти. Ты принесла столько горя, сколько не можешь себе представить.
Дверь ещё одной машины открылась, и оттуда вышел Андрей. Катя
заплакала. Юля взглянула на него. И Наташа уловила это взгляд:
- Ну а Андрея помнишь? Я же просила тебя, не трогай его. Ведь это был
уверенный в себе, жизнерадостный мальчуган. Теперь это замкнутый, серый
человек.
Юля посмотрела на неё. Она не хотела говорить о своей «игрушке». Решила
перевести разговор:
- Этого требовал мнимый закон, в который я поверила. Это сделал бы кто
ни будь другой, это бы сделали. Слышишь! Сделали! Я была всего лишь
инструментом в этой поганой игре.
- Да, ты была инструментом, но чертовски извращённым, хитрым,
безжалостным инструментом. Надо было просто отказаться, всем вам дурам
надо было просто отказаться. Думаю, что нет смысла жить на земле этому
инструменту дальше. Оглядись вокруг, всмотрись в лица этих ребят. Ты со
всеми ними поработала на славу. Думаю, что у каждого из них найдется, что
сказать о своей жизни, как она сложилась после этого случая. Многие из них
мечтали о семье, ребёнке.
- Боже, как же я виновата, простите меня. Кто ни будь другой…
усыновите…
- Да с тобой даже разговаривать невозможно. А если тебя бы лишили
возможности рожать, причём насильно, как бы ты отреагировала.
- Да, а ты…
…Голос Юли прервался ударом по лицу. Один из парней не выдержал такого
монолога, как будто мужчины – это свиньи, материал для разделки, и влепил
ей кулаком. Юля упала. Наташа посмотрела на неё:
- Извини Юль. Сама виновата. Ты должна заплатить за все, что ты
сделала. И зря ты привлекла на свою сторону эту девчушку. Давайте
мальчики.
Юля посмотрела на Катю. Ей дико жаль было эту девочку.
- Наташа, вы можете убить меня, но отпустите её.
- А почему мы должны её отпускать. Она творила зла не меньше чем ты. Мы
по-другому поступим. Ты, как раз останешься жить, и будешь всегда
вспоминать это милое личико, - Наташа провела по заплаканному лицу
девушки.
- НЕТ!!! НЕТ!!! Слышишь, не надо, мальчики, не надо, я очень вас прошу.
Ей всего 16 лет. Бейте, режьте и мучайте меня, только меня. Не трогайте
её!!!
Катя упала на колени посмотрела на всех:
- Я не хочу умирать, не надо меня убивать, - Она заплакала, - я не
хотела. Пожалуйста, я ещё не пожила, не разлучайте меня с Юленькой. Я её
люблю. Не убивайте. Что вам стоит. Зачем это… Отпустите же нас.
Наташа вспыхнула от последних слов:
- Что она там лепечет. Всё, хватит. Кончайте с ними.
Парни прошли к машине, открыли багажник и достали обыкновенные
бейсбольные биты. Двое парней схватили Юлю за руки, и повернули лицом к
месту, где уже поставили на ноги Катеньку. Трое ребят подошли к Екатерине.
Она успела только сказать: «Ой, мама. Не надо...», как масса ударов
обрушилось на хрупкое тело девушки. «Юленька, помоги мне». Крик девушки и
слёзы: «Юля-я-я!!! Скажи им!!!». Юля не могла вынести этого. Она всё время
повторяла: «Катенька, Катенька, держись». Глухой хруст от ломавшихся
костей девушки казалось, был настолько громким, что Юля закричала. Наташа,
просто отвернулась. Удар, ещё удар, сломаны рёбра. Девушка висела на руках
у ребят. Она уже через несколько секунд представляла из себя мешок,
сплошной мешок плоти. На ногах, руках, запястьях появились кровоподтёки.
Юля металась, кричала:
- Нет, изверги, нет же, нет. Она... она не достойна этого. Слышите
сволочи. Мало я вас давила, уничтожала. Не троньте её, не надо, нет, не
бейте.
Несколько ударов по плечам хрупкой девчушки и тело, как обыкновенное
желе просто скатилось с рук парней вниз. На траве лежал мешок плоти.
Единственная часть тела, которую не тронули - была голова девушки.
Судороги сводили тело. Еле слышные стоны от боли вырывались не весть
откуда. Глаза девушки, глубокие темные, наполненные любовью и нежностью,
смотрели куда-то в даль. Губы еле слышно прошептали: «Юленька…, я…, я….
люблю тебя». Её схватили за волосы, оттащили до какой то ямы. Бросили
вниз. Юля рыдала. Такой невыносимой боли она никогда не испытывала. Сердце
разрывалось от увиденного. Она была готова вернуть всё назад и отдать свою
жизнь, только ради того, дабы эта милая девушка осталась жива.
В сторонке Наташа разговаривала с парнями, потом повернулась к Юле:
- Юль, - Еле слышно сказала Наташа, с какой то всепрощающей мягкостью и
дрожью в голосе, - Тебе пора.
Юля даже не смотрела на неё. Лишь сквозь зубы процедила:
- Куда пора.
- К тому человеку, который любил тебя.
- Что ты знаешь о любви? Есть только один человек, который любит меня,
и которого я, кажется, люблю.
- Ты хочешь сказать, БЫЛ такой человек.
- Нет, она будет жить вечно. Убивайте меня. Ну же сволочи. Убивайте. Вы
ничуть не лучше чем я. Я вас уничтожала, как последних червей на этой
земле.
Ребята подошли к Юле.
- Ты сама сейчас станешь червяком.
Наташа посмотрела на неё, переглянулась с ребятами:
- Юль, раздвинь ноги. Испытай хоть часть той боли, которую ты принесла
парням.
Юля гордо развела ноги в стороны:
- Ты будешь на это смотреть. Что ж смотри. А это не парни, это
тараканы. А тараканов давят. Никто не в состоянии из вас понять всей той
необходимости, я свято верила в то, что творила. Я считала, что избавляла
мир от лишнего, не нужного. Я выполняла роль санитара. Возможно, эта
программа заранее была обречена на провал. Сегодня мне стыдно за то, что я
наделала. Но это не прощает то, что сотворили вы…
Один из парней размахнулся битой: «Сейчас я санитар», - и ударил в
промежность девушке, Юля потеряла сознание. Когда она очнулась, то
осознала, что руки и ноги не двигаются, видимо уже были перебиты. Лобковая
кость была раздроблена, всё тело ломило. По мере прихода в сознание
возвращалась и боль, которая чувствовалась всё сильней и сильней. Юля
увидела, как парни собрались нанести ещё одну серию ударов. Она только
закрыла глаза и начала умолять, чтобы всё это прекратилось, и она поскорее
оказалась в той самой яме, где сейчас лежит Катенька, и видимо выкопанной
специально для них. Однако возглас Натальи заставил её открыть глаза:
- Что вы делать собрались? Вы же не лучше чем она
- Пусть почувствует, то, что чувствовали мы.
- Всё я не могу больше здесь находиться и на это смотреть.
С этими словами Наталья села в машину:
- Андрей ты едешь?
Андрей отрицательно покачал головой. Наташа завела машину и уехала. В
этот момент Юли развели ноги в стороны. Сорвали окровавленные плавки,
оголив девичью промежность, аккуратно выбритую Катенькой. Малые половые
губки всё также вызывающе торчали. Один из парней взял нож и полоснул по
большим половым губам девушки. Юля вскрикнула. Затем он раздвинул её щель
и воткнул нож во влагалище, кровь струйками потекла по его руке. Другой
вдруг крикнул: «Стой, не порть кожу». Он подошёл, вынул нож из тела
девушки, оттянул половые губы как можно сильнее и с легкостью отрезал их.
Юля взвизгнула и затихла. Надо отдать должное он не задел клитор. Парень
сунул губы девушки в карман:
- Оставлю себе на память. Считай, поменялись. Ну, так что ещё сделаем?
- Убьём её, - Наконец вступился Андрей. Он понимал, ребята озлоблены, и
если будет заступаться за неё, то долго не проживёт. Но и смотреть на
страдания несчастной тоже не мог, чтобы сгладить брошенный вызов добавил,
- Господа, будем милосердными.
Все расценили это как шутку, и рассмеялись. Да только смех этот был,
каким-то показным. Всех пробивал страх. Кто-то из смельчаков ещё раз пнул
умирающую девушку. Потом её также схватили за волосы и оттащили в яму.
Когда Юля очнулась, её сильно мутило, страшная боль в теле давала о себе
знать. Вдруг она услышала вой милицейской сирены. Тем не менее, она
понимала, что жить ей осталось совсем чуть-чуть. Парни склонились над
ямой. Юля увидела, что лежит прямо напротив Катеньки. Её лицо ничуть не
исказила та боль, которую ей причинили. Она была всё также прекрасна и
мила. Юля внезапно поняла, что за всю жизнь, которая была у неё – эта
милая девушка самое лучшее, что могло с ней произойти. Она напряглась, и
изо всех сил двигаясь телом, так как это единственное, что только могло у
неё двигаться, через боль и страдания направилась к Катюше. Кто-то из
ребят принёс лопату, но его остановили. Вокруг все молчали, усиливался
лишь звук, приближающийся сирены. Наконец лицо Юли оказалось напротив
Катиного.
- Господи, девочка моя, что же они с тобой сделали? Катенька,
миленькая.
Юля несколько секунд замешкалась, рассматривая лицо Екатерины. И Юлины
губы слились с её губами в поцелуе. Немая сцена. Ни один из парней не мог
пошевелиться. Всех тронуло такое откровение. Глаза Катеньки приоткрылись.
Она сквозь застывшие слёзы увидела лицо Юли. И тут будто вдохнули в неё
жизнь. Она обрадовалась, увидев Юлю. Но… не могла выразить своих чувств.
Их выражали слёзы. Её глазки забегали, осматривая лицо своей любимой. Губы
едва уловимым шёпотом произнесли:
- Юленька… ты со… мной… рядом…
- Да, милая, да.
- Ты… ты не оставила меня…, - Слёзы покатились из глаз Катюши, из её
счастливых глаз
- Тише маленькая, не плачь… я с тобой, всё позади.
Катя осмотрела ещё раз любимую:
- Юля… я… я…
- Что Катенька?
- Я …люблю …тебя.
- Катя, Катенька…
Глаза Кати оставались открытыми. Она смотрела куда-то в глубь, сквозь
Юлю, сквозь время и пространство. Только теперь Юля поняла, что сама
Катенька уже их не закроет, никогда. Слезы, горечь, обида всё слилось
воедино. Нет любви чище и нежнее той, которую она сейчас испытывала к этой
милой девчушке. Юля ещё раз дотронулась до губ своей любимой.
- Всё хорошо Катенька, спи. Завтра мы проснёмся и сходим вместе, куда
ни будь. Куда захочешь. Ка-тень-ка, - Заплакала Юля, - Я тоже тебя очень
сильно люблю…
… Андрей посмотрел на этих двух. Сплюнул, пнул ногой землю в яму:
«Какая херня», и направился к машине. Рядом уже остановился милицейский
«бобик». Из него вышел капитан и направился к толпе ребят. За ним вышел и
сержант. Андрей, поравнявшись с капитаном, сказал:
- Надеюсь, у вас не будет лишних вопросов по этому делу?
Капитан взглянул на него, подошёл к яме, окинул взором происходящую
картину. Взглянул на парней. Здоровяк вышел и грудью закрыл дальнейший
проход, недвусмысленно показывая оружие. Секунд двадцать все молчали.
Капитан что-то обдумывал, затем повернулся к сержанту и спросил:
- Сержант вы ведь ничего подозрительного не заметили?
Восприняв правильно вопрос начальства, сержант утвердительно кивнул:
- Совершенно ничего.
- А вы видели, по близости, кого ни будь.
- Никак нет!
- Да, странно, видимо мы ошиблись, я тоже здесь никого не вижу. Нас
опять ввели в заблуждение. Попробуем исследовать другой район.
С этими словами милиция покинула поле. УАЗ уехал.
Юля услышала, как лопата вонзилась в землю. Ей было уже абсолютно всё
равно. Первый ком земли упал в яму, и Юля вспомнила, как маленькой
девочкой пошла в школу, как они впервые учились писать слова, поднимали
таблички с цифрами и вырисовывали в половине тетради буквы по клеточкам.
Второй взмах лопаты – вспомнился выпускной бал, радостный смех
одноклассников, радостные слёзы их родителей, шампанское, игры,
заигрывание мальчиков, прогулки по городу, встреча рассвета. Третий комок
земли, попавший в волосы ей и Катеньке – поступление в институт, она
стояла в очереди с документами и чуть не упала в обморок, какой то парень
подхватил её, принёс воды. Андрей, да, это был Андрей, с какой он
нежностью тогда смотрел на неё, они сразу понравились друг другу.
Земля постепенно засыпала девичьи тела. Вся жизнь словно красочный и
яркий сон проносилась мимо. Юля вспоминала, вспоминала всё. Как впервые
поцеловалась с мальчиком, было смешно, забавно. С какой дрожью она впервые
пригласила его домой, чтобы он сделал её женщиной. Ей стало смешно от
воспоминаний как она, боясь, что парень окажется маньяком, рассовывала
ножи по всей квартире, даже у соседки заняла. Она вспоминала первые слёзы
после сладостного акта любви. Юля не чувствовала собственного тела. Она
прижалась своей щекой к пока ещё тёплой щеке Катеньки. Во всём мире ближе,
чем они, никого не было. Странно, но вспоминалось всё только хорошее. Как
будто не было этого страшного здания, извращенца профессора, дурацкого
закона, всей этой суеты и грязи. А были только прекрасные моменты жизни –
цветы на 8 марта и день рождения, подарки, новогодние праздники. И главное
встреча с Катенькой, её чистые невинные глаза, всегда восхищающиеся всем.
Ей никогда не забыть её забавный звонкий смех. Смерть всегда идёт рядом с
настоящей любовью. А это есть огромная сильная и крепкая любовь, связавшая
два девичьих сердца навечно. Губы Юли ещё шептали: «Земля только кажется
сырой, Катюша. Скоро всё закончится. Завтра мы проснёмся и уедем из этого
города. К тебе на родину. Мы будем гулять вдоль горной речки, смотреть,
как бурлит поток воды, а ивы склоняют в неё свои ветви. Мы будем наблюдать
за игрой пескарей на солнце в совершенно прозрачной воде. Дышать свежим
горным воздухом и рассматривать облака, задевающие сопки… Боже мой,
Катенька, что же я натворила... Прости меня, …прошу, …прости»…
Dakush Ksenia & Shef Dmitriy.
Я не знаю, что толкнуло Ксюшу написать это произведение. Все её
рассказы романтичны и красивы. Но она сделала это. Начало первой главы
было написано мной. Ксюша написала практически всё. Она писала с конца. И
первая глава осталась незаконченной. Поэтому она выглядит несколько не
изящно. Стиль Ксюши повторить сложно.
В больнице Израиля во время сложной хирургической операции 20 августа
2002 года в возрасте 23 лет ушла из жизни молодая девушка, чьё имя знакомо
многим. Я знал её с 18 лет. Молодой и до ужаса самоуверенной девочкой, она
пришла устраиваться на работу, и с первого дня покорила своими идеями весь
наш коллектив. Это была по настоящему жизнерадостная девушка, с которой я
не раз покорял просторы всемирной паутины. Мы вместе работали над её
проектами. Вместе создавали совершенно новые вещи. Играли на нервах
простых посетителей. И были неразрывно связанны, настолько неразрывно, что
порой без особого труда подменяли друг друга в повсеместной работе.
Ксения была WEB-дизайнером, и всё что она творила всегда отличалось от
серости и обыденности жизни. Я был в ужасе, когда получил от неё письмо, с
известием о её болезни. Она просила не расстраиваться о происходящем.
Ксения сообщила, что ей удалось достичь в этой жизни всего, чего она
хотела, и единственная вещь, о которой она крайне жалела, была её
незаконченная книга, по которой она собиралась снимать фильм в нашей
студии.
Меня всегда поражало, как рано талантливые люди, уходят из жизни. Мир -
это бесконечность. Бесконечность идей, образов, мыслей. Идеи, задуманные
Ксюшей, будут реализованы. Через сотни тысяч лет, на одной из планет
появится молодая девочка, с редчайшими способностями преобразить серый и
скучный мир бытия. В этом юном теле будет жить душа того человека,
которого мы провожаем сегодня в забвенность...
Дмитрий Кошевицкий. (Shef)