ДРУГ ДЛЯ ГЕЯ

Когда мне исполнилось 15 лет, я окончательно понял что являюсь гомосексуалистом. Девушки не интересовали меня абсолютно. Я страдал от этого до двадцати лет, пока однажды не решился дать объявление в газету с просьбой отозваться такого же, как и я. Первый ответ, который я получил оказался уловкой. Меня жестоко избили. Но когда я вышел из больницы, то в ящике из под писем нашёл ещё одно письмо от мужчины. В этот раз я был более осмотрителен. Так я познакомился с Вячеславом. Это был здоровый, крепкий мужчина, лет тридцати. Я был на десять лет младше. Я влюбился в него до беспамятства. Буквально в первый же день мы с ним занялись любовью. Это было восхитительно. Я так и чувствовал, как его член входил в меня. Это было незабываемо. Но уже вскоре я почувствовал разлад в отношениях между нами. Я спросил его в чём дело. Он рассказал, что активной стороной в отношениях должен являться он. Я не возражал против этого, я всю жизнь мечтал быть пассивным. Но его такой ответ не устроил. Он обнял меня и сказал, что быть пассивным, значит отказаться от мужских прелестей. Мой бог, это было великолепно. Я так давно мечтал избавиться от всего, что болталось у меня между ног. А тут такое предложение. Это было восхитительно. Я спросил у Вячеслава, были ли у него до меня такие мужчины? Он ответил, что да. Их было восемнадцать и у всех он удалил яички, а некоторым даже половые органы. Я был в восторге. Я всегда мечтал, чтобы меня трахали в попку. Я согласился, и не просто согласился, а на удаление всего что у меня было. Вячеслав познакомил меня со своим другом, ветеринаром. Он работал в одном из бывших совхозом, где часто проводил кастрацию. Они укрепили меня к деревянному настилу. Друг Вячеслава достал нож. Он оттянул мои яички подальше от тела и отрезал их. Я заплакал от боли, но ещё больше от счастья. Потом сам Вячеслав взял у него нож и отрезал у меня пенис. Они положили всё моё достоинство в банку и показали остальные восемнадцать штук, где были половые органы других ребят. Я был в восторге. Вскоре рана затянулась. Я счастлив, потому что я теперь настоящий, пассивный гей.

Вернуться к оглавлению...