БОЛЬШАЯ СТИРКА Девушка рассказала своей матери о том, что молодой человек, который пришёл на мессу со своей матерью похотливо приставал к ней. Это ложь. Но женщины в неё поверили и решили раздавать член мальчика в машинке для отжима белья. Для них всех это было очень забавно, но не для парня.

Я всегда любил мазохистские фантазии. Я думаю, что это началось у меня с детства из-за моей матери. Оглядываясь назад, я чувствую, что она использовала меня для своих неудовлетворённых сексуальных потребностей после того, как её бросил мой отец.        Когда я был, по её мнению, «плохим мальчиком», она изобретала самые разнообразные наказания для меня, причинявшие ужасную боль и унижавшие меня. Она мстила мне за своё неудачное замужество.        Должен признать, что несколько лет спустя я начал специально делать пакости, чтобы она наказала меня. Хотя мне было страшно, и боль иногда была невыносимой, но я наслаждался тем, что она издевалась надо мной. Мама была крупной женщиной с властными повадками, и никто не осмеливался спорить с ней. Она внушала всем страх.        Одним из наиболее жестоких и болезненных наказаний было таким: она шлёпала по моим яичкам железной полуметровой линейкой! Она клала меня спиной себе на колени и заставляла убирать руки под мои ягодицы. Когда я стал старше, она стала связывать запястья у меня за головой и привязывать их к шее, так что я не мог сопротивляться. Кроме того, она приклеивала мой пенис скотчем к лобку так, что он торчал вверх и полностью открывал яички. После этого она ударяла по ним несколько раз, пока не чувствовала, что я кричу по-настоящему и что я понял, что так больше нельзя делать!        Кроме того, мама часто делала мне огромную клизму и вливала в меня столько воды, что я начинал кричать и умолять, чтобы она пустила меня в туалет. Но она заставляла меня стоять перед зеркалом, показывала на мой раздутый живот и говорила, что я беременный, что внутри меня дерьмовые младенцы. Она вообще ненавидела всё, что связано с беременностью. Часто после этого она забиралась в ванну и смотрела, как дерьмо выливается из моего заднего прохода и говорила, что это мой ребёнок и что я сейчас делаю с ним то, что она должна была сделать со мной, то есть выбросить в канализацию!        Если я случайно писал мимо унитаза, она тыкала меня носом в это пятно на полу, а потом сжимала мои соски и яйца до тех пор, пока я не начинал кричать настолько громко, чтобы она убедилась, что я всё понял и достаточно наказан. Ещё она часто завязывала повязки на моих яичках и пенисе, они болели и выглядели очень смешно.        Кроме того, она заставляла меня писать, не трогая пенис, и ей было очень смешно, как он мотался в разные стороны. Ещё она любила вдавливать мне в живот мои яички, когда она хотела, чтобы я выглядел как маленькая девочка, но доктор запретил ей это делать. Она вдавливала и пенис внутрь моего тела и подводила меня к зеркалу, показывая, как хорошо было бы, если я бы был маленькой девочкой. Она хотела убедить меня, что быть красивой девочкой лучше, чем грязным мальчишкой! Вдавливая пенис в мою безволосую промежность, она целовала меня в щёку и говорила, каким хорошим я был бы без этой безобразной штуки между ног.        Она всегда говорила об этом своим подругам. Иногда она даже наносила мне на лицо косметику, подводила к зеркалу и показывала, какая хорошенькая получилась девочка. Я должен был целовать своё холодное отражение и говорить, что мне хочется быть этой девочкой.        Мама обожала рассказывать и мне, и своим подругам, что из меня наверняка вырастет гомосексуалист, хотя у меня такого и в мыслях никогда не было. Она уверяла, что я так красив, что мальчишкам и взрослым мужчинам будет хотеться сделать со мной грязные вещи. Она перепугала меня, рассказывая, как они засовывают свои члены в рот или в задницу маленьким мальчикам, их члены становятся твёрдыми, и из них выливается в рот или в попу другого мальчика отвратительная молочная жидкость. И это, оказывается, была та гадость, в которой плавают миллионы червяков, которые делают девушек беременными. Она запугала меня до смерти тем, как кто-то будет выпускать внутрь меня червяков!        Мама также читала мне длинную лекцию о страшных болезнях, которые можно получить от женщин. Она говорила, что мой пенис может от этого отвалиться, или в него вползут нехорошие жучки, которые заразят моё тело, и я умру от этого! Я не думаю, что в то время было что-то известно о СПИДе, наверное, она просто хотела внушить мне страх. Она говорила, что девочки, которые хотят спать с мальчиками, - это грязные шлюхи, и я должен избегать их, а если я не послушаюсь её и буду заниматься сексом с ними, то они забеременеют и родят ребёнка, который будет ублюдком!        Чтобы я воспитывался по-христиански, она в пятнадцать лет отправила меня в летний церковный лагерь. Там я встретился с девочкой по имени Соня, и с этого началось моё падение в ад. Однажды ночью, когда мы сидели у костра, пастор рассказывал о том, что секс до свадьбы - это страшное зло. Это совпадало с тем, что говорила мама. После этого я разговорился с одной девочкой, это и была Соня. Она говорила, что она любит Иисуса и никогда не будет заниматься сексом до свадьбы. Её родители учили, что секс нужен только чтобы делать детей, и что нельзя заниматься сексом для удовольствия. Секс для удовольствия - это грязная вещь, и только такие же грязные, оборванные люди из низших классов общества занимаются этим.        Она сказала, что ненавидит мальчишек, которых привлекает её большая грудь (а она действительно была большой). Она была достаточно высокой для своего возраста и была сантиметров на пять выше меня.        Я видел её и до лагеря в церкви и в школе, но никогда не разговаривал с ней. Она сказала, что хочет выйти замуж за такого мужчину, как её отец. Он убирался в доме, мыл посуду, готовил еду и поклонялся её маме, как королеве. Она тоже хотела, чтобы ей поклонялись, как королеве.        Ночью я лежал на своей постели и мечтал о Соне. Я не мог думать о том, что буду поклоняться ей, как королеве, если она выйдет за меня. Я думал о её пышной груди. Я думал о том, как здорово она выглядит. Я часто видел маму голой, поскольку часто она раздевалась, наказывая меня. Мне очень хотелось увидеть Соню без одежды, и у меня начиналась эрекция, когда я думал о ней. Я ничего не мог с этим поделать. Она была такой чистой, такой красивой, такой сильной и такой совершенной.        Последней ночью в лагере мы отправились по привычному пути на берег озера. Я сказал ей, что хочу дружить с ней и после возвращения домой. Я хотел познакомить её с мамой, и она тоже хотела с ней познакомиться. Потом я спросил, можно ли поцеловать её на прощание. Я и вообразить себе не мог такую реакцию.        Я не успел заметить её движение. Я только почувствовал, что падаю от страшного удара по лицу. Я упал на каменистую дорожку. Я смотрел на неё снизу вверх, и она выглядела такой властной и такой оскорблённой. Она плюнула мне в лицо и закричала:        - Ты точно такой, как эти дрянные мальчишки! Ты... ты извращенец!        - Нет! Нет, прости, я только подумал...        Она ударила меня ногой в пах, чем удвоила мою боль.        - Ты подумал, что поцелуешь меня, потом станешь трогать, а потом изнасилуешь. Точь-в-точь как эти подонки, эти грязные мальчишки! Ты свинья! Бог тебя накажет! Я скажу обо всём пастору и моей маме, и тогда тебе достанется!        Мои яички страшно болели, и желудок тоже сжимала боль. Я лежал и стонал в агонии, не в силах подняться. Она убежала.        Немного отдохнув, я поднялся на ноги. Меня заинтересовало, не повредила ли она мне пенис и яички. Я расстегнул ширинку и вынул свой пенис, и, к моему удивлению, у меня была эрекция! Яички немного раздулись, но в целом всё было в порядке. Изучая свою эрекцию, я стал гладить свой член, думая под лунным светом, какая же она красивая. Всё болело, но это было так приятно! Она ударила меня, плюнула мне в лицо и врезала мне по яйцам, а я только возбуждаюсь от этого! Через несколько секунд мой член выстрелил струю спермы на каменистую почву. Я кончал и раньше, но никак не мог забыть о тех грязных червяках, которые делают девочек, таких, как Соня, беременными. Я застегнул брюки и поплёлся к себе. Я всё-таки считал, что ничем не обижал Соню, но был рад тому, что последовало за этим.        Когда нас увозили из лагеря, мы попали в один автобус. Я сидел сзади и видел, как она смеялась и шутила с подругами. Она не показывала и вида того, что случилось ночью. Перед отправлением автобуса, я подошёл к ней и попросил прощения. Она посмотрела на меня самым холодным и злобным взглядом, который я когда-либо видел от кого-либо. Она прошептала сквозь сжатые зубы: «Если ты скажешь хоть одно слово или даже посмотришь на меня, я расскажу всем, что ты пытался изнасиловать меня!»        Я покачал головой и вернулся на место. Дорога была самой долгой и самой скучной в моей жизни.        Я видел её потом в церкви и в школе, но мы не разговаривали. Но я неделями думал только о ней. Я не знаю, сколько раз я мастурбировал, представляя, как она снова и снова бьёт меня по яйцам и плюёт в меня! Мне даже хотелось ещё раз увидеть её злобу. Я мастурбировал так часто, что обдирал член почти до крови!        Наконец, однажды в воскресенье моя мама случайно столкнулась с ней в церкви. Я говорил маме, что познакомился с Соней в лагере. Она была удивлена, и, пока они говорили, я старался не смотреть Соне в глаза. Мама пригласила Соню вместе с её матерью (её звали Агата) к нам домой на кофе и пирог. К моей досаде, они согласились.        Мы шли домой молча, и мне было очень неуютно. Я не собирался никому рассказывать о том, что случилось. Мы пришли домой чуть впереди них. Я очень нервничал.        Соня и я молчали, пока наши мамы разговаривали о нас, о том, какие мы хорошие, о том, как прекрасно, что мы повстречались в таком хорошем месте, как церковный лагерь. Когда Агата в очередной раз стала говорить моей маме, что она должна гордиться мной, Соня, взглянув на меня, состроила злобную ухмылку и сказала прямо, без эмоций: «Вы гордитесь тем, что Кенни пытался изнасиловать меня, когда мы были в лагере?»        В комнате воцарилось молчание. После долгой паузы я сглотнул слюну и выдавил из себя: «Я не делал этого!»        Я не видел и не предполагал этого, я только почувствовал, как рука моей мамы ударила меня по лицу со страшной силой. Удар был столь силён, что я упал на пол вместе с креслом, в котором сидел!        - Но я не делал этого! Не делал! Она врёт!        Но все были глухи к моим протестам. Мама поднялась из своего кресла, направилась ко мне и схватила меня за ухо так, что я подумал, что она оторвёт мне его.        - Девушки никогда не лгут, когда говорят о таких вещах! Ты неблагодарное отродье! Ты... ты...        - Я убежала и спряталась, и видела, как он достал свою штуку и играл с ней! - перебила Соня. - Он играл с ней, а потом выплеснул свою дрянь из этой штуки на землю!        - Грязное животное! - кричала Агата.        - Ты делал это? - закричала моя мама.        - Он играл с... вы знаете, с чем! - подтвердила Соня.        - Мне очень жаль, я виноват, но я не насиловал её! Я её даже не трогал! Я только хотел поцеловать её на прощание!        - Куда ты меня хотел поцеловать? - заорала Соня. - Куда ты хотел поцеловать меня? Сюда? - она схватила свои груди. - Или сюда? - добавила она, положив руки между своих ног. - Он хотел меня изнасиловать! Честное слово, он собирался меня изнасиловать.        Мама схватила меня за волосы и швырнула меня лицом на стол. Она била меня по затылку и вопила:        - Как я устала! Боже мой, как я устала! Я так и знала, что сперма твоего отца была гнилой! Ну почему я не сделала тогда аборт! Ну я же пыталась, я правда пыталась!        - Ну хорошо, и что ты собираешься делать? - спросила Агата.        Снова повисло молчание. На лице Сони застыла злобная усмешка. Я не мог ничего с собой поделать, я думал о том, как привлекательно она выглядела. Наконец мама сказала:        - А что ты предлагаешь? Вызвать полицию? Да, они проучат его хорошенько, они там выбьют из него всю дурь кулаками. Только жить ему после этого останется недолго, это я гарантирую! Да, эти ребята в тюрьме проучат моего маленького хорошего мальчика! Ты, ублюдок! - Она снова ударила меня по затылку. - Вот так я и сделаю, отправлю тебя в тюрьму, и пусть с тобой разбираются эти огромные злые уголовники! Тогда ты поймешь, что ты сделал с бедной девочкой!        - Да, он получит хорошую трёпку, только слишком поздно! - добавила Агата.        - Я должна это сделать! - вмешалась Соня. - Я сделаю это сама! Он приставал ко мне, поэтому я его и проучу! Можно, мама?        Мама и Агата переглянулись. Они обе пожали плечами и улыбнулись.        - Ты не возражаешь? - спросила Агата.        - Я думаю, она права. Именно она должна наказать его. Но это должно быть очень жестокое наказание, чтобы он запомнил это на всю жизнь! - ответила мама.        - Ты сможешь это сделать? - спросила Агата у дочери.        Соня ухмыльнулась. Она посмотрела на меня, потом на свою маму, потом на мою и снова на меня.        - О да! Да, он это запомнит! Но... он должен быть голым, тогда это будет очень больно. Давайте заставим его раздеться!        Она снова ухмыльнулась той злобной ухмылкой, которую я видел уже сотни раз. Мама тоже улыбнулась:        - Твоя дочь неплохо соображает! Ты слышал, Кенни? Немедленно раздевайся!        Я посмотрел на разъярённых женщин вокруг себя и неохотно начал снимать одежду. Всё моё тело тряслось. В своих фантазиях я не один раз представлял, что меня наказывают три злобных, беспощадных женщины, но сейчас это было реальностью, и всё было совсем не так. Мне было очень страшно, но в то же время это возбуждало меня. И особенно возбуждало меня раздевание, особенно перед Соней. Я снял ботинки, носки и майку и почувствовал, что мышцы у меня в паху начинают сокращаться, а из мочеиспускательного канала начала выливаться жидкость. Мои руки тряслись, когда я расстегнул ремень, потом застёжку на брюках, и они сползли вниз по моим бёдрам.        - О Боже! Его трусы все мокрые! Да он настоящий извращенец! - закричала Агата.        - Грязный мальчишка! - добавила мама.        - Смотрите! Вот то, о чём я вам говорила! Он извращенец! Его штука твёрдая, и из неё льётся это гадкое семя! Он хочет вые...ть всех нас! Смотрите! - присоединилась Соня.        - Соня! - с ужасом завопила её мама. - Что ты сказала? Я никогда не думала, что ты знаешь такие слова!        - Да, мама. Я их знаю, но я говорю их только про таких подонков, как этот!        - Всё правильно, доченька, - погладила её по длинным тёмным волосам Агата. - Так и нужно, я понимаю тебя.        - Простите, пожалуйста, - проговорил я. - Но я ничего не могу с собой поделать. - Я попытался закрыть свои органы рукой, чтобы скрыть эрекцию.        - Снимай трусы! - приказала мама. - Сейчас же! Ты грязный подонок! Точно как твой грёбаный отец!        Я потянул трусы вниз по своим бёдрам, пока они не упали на пол рядом с моими брюками. Мой твёрдый член качался вверх и вниз, разбрасывая капли прозрачной жидкости.        Мама схватила мои мокрые трусы и ткнула их мне в лицо:        - Свинья, грязная свинья!        - Боже! - поразилась Агата, увидев мой член. Она поднесла руки к лицу. - Да он огромный!        - Вот это он хотел засунуть в меня!        - Вот теперь всё в твоих руках, Соня! Пришло твоё время! - сказала мама, снова ударив меня моими трусами, зажатыми в руке.        Соня поднялась из кресла и подошла ко мне:        - Я не хочу трогать эту грязную штуку! Брр! Она отвратительна!        Мама подала ей перчатки, в которых обычно мыла туалет.        - Спасибо, - ответила Соня и натянула скрипевшие перчатки на свои руки.        - Давай, дорогая! Помни, что он пытался изнасиловать тебя и заслуживает всего, чего ты для него придумаешь!        - Да, мама, - ответила она и попросила у моей мамы прут или палку.        - Конечно, - ответила мама. - Минуту, я сейчас принесу. - Она вышла из комнаты.        - Кенни, ты заплатишь! Ты хорошо мне заплатишь! - скалила зубы Соня, глядя на меня.        - Соня, пожалуйста, скажи правду! - умолял я. Но не успел я завершить фразу, как она наотмашь ударила меня по лицу!        - А! У меня отличная идея! - сказала мама, входя в комнату. - Ведите сюда моего маленького извращенца, и он получит такой урок, который никогда не забудет!        - Ему действительно будет очень больно? - спросила Соня.        - Увидишь! Я думаю, ты будешь довольна! - ответила мама.        Соня повернула меня и вытолкнула из комнаты на лестницу, которая вела вниз. Когда я ступил на первую ступеньку лестницы, она пнула меня так, что я кубарем покатился вниз! Моё тело билось о ступеньки, перила и бетонные стены, пока я не распластался бессильно внизу лестницы.        - Неповоротливый ублюдок! - с неизменной ухмылкой произнесла Соня.        - Интересно, не сломал ли он себе чего-нибудь? - спросила Агата.        - Да не всё ли равно? - ответила мама. - По сравнению с тем, что мы с ним сделаем, это небольшое падение будет детской игрой!        Каждая моя кость и каждый мускул болел, когда мама схватила меня за волосы и потащила по коридору к старой кладовке. Все её стены давно почернели, окно не открывали много лет, паутина висела в каждом углу. По комнате были разбросаны обломки старой мебели и прочий мусор. Всё было серым от многолетней пыли. Мама втащила меня сюда и швырнула моё тело к стене. Потом она вытащила на середину комнаты старый деревянный ящик.        - Эта штука всё сделает! - сказала она, потирая руки.        - Что? - не поняла Соня.        - Посмотри на это! - ответила она и указала на ящик, при ближайшем рассмотрении оказавшийся старой стиральной машиной.        - Что-что? - ещё раз переспросила Соня.        Мама придвинула машину ко мне. Она скребла по полу, потому что одно из её колёс было сломано.        - Леди, перед вами машина для наказания!        - Не поняла, - произнесла Агата, удивлённая не менее дочери.        Мама положила руку на рукоятку машины и начала вращать. Ролики внутри машины со скрипом завертелись. Она вставила сигарету между роликов, и с другой стороны машины вылетел неузнаваемый кусок белой бумаги с остатками табака!        - Как вы думаете, что он почувствует, когда мы вставим сюда член этого извращенца? Вы когда-нибудь видели плоский член? - Она ухмыльнулась, открыв полный зубов рот. - Мы проучим этого ублюдка, чтобы он не смел трогать женщин! Эта машина будет последней штукой, в которую войдёт его член!        - Мама! Нет! Боже праведный, нет! Я ничего не делал! Клянусь перед Богом! Пожалуйста!        - Заткнись, б...ь! - приказала мама.        - Иисус! - снова произнесла Агата, закрыв лицо руками.        Зато Соня была в настоящем восторге:        - Думаете, это получится? Фантастика! Смотри, Кенни! Мы раздавим твой член за то, что ты хотел сделать со мной! Я тебе говорила, что отомщу за это!        - Обязательно получится, если мы постараемся все вместе, - ответила ей мама.        Схватив кусок тряпки, она связала мои руки за спиной. Другим куском она обвязала мою шею и, потянув за него, заставила меня встать перед машиной. С помощью Сони она подвинула машину поближе, чтобы убедиться, что мой пенис достаточно далеко проходит внутрь, чтобы до него достали ролики.        - Согни немного колени!        Я подчинился.        - Да! Да, она работает! О Боже! О да!        Я застонал, понимая, что мне предстоит. Тем временем Агата подошла поближе:        - Кенни!        - Да, мэм?        Повернись ко мне.        Когда я обернулся, она плюнула мне в лицо и тут же добавила сильную пощёчину.        - Ты ё...ый извращенец! Мы научим тебя, б...ь, как обращаться с маленькими девочками, как моя дорогая дочка, ты, ё...ый в рот ублюдок! Ты, жопа извращенская! Ты себе не представляешь, как я тебя сейчас буду е...ть!        - Мама! - Соня была шокирована. Я никогда от тебя такого не слышала!        - Прости пожалуйста, моя сладкая.        - Нет, это звучит прекрасно! Я люблю тебя, когда ты так выражаешься, особенно если ты при этом защищаешь меня.        - Я тоже люблю тебя, миленькая. И я собираюсь кое-что тебе поведать...        - Да, мамочка?        - О, дорогая, я знаю, что это звучит ужасно, но... меня это так заводит.        - Что, мамочка?        - Ну, я имею в виду, сексуально. Я вся мокрая от возбуждения! Ничего меня так не возбуждало уже много лет. О Боже, эта мысль о том, чтобы раздавить пенис этому молодому человеку и сделать его... да, да, евнухом! Ну, я настолько заведена, что мои трусики промокли насквозь! Я никогда не думала, что вновь получу такой оргазм, и не один!        - Мама, я никогда не думала...        - Она тоже человек, - перебила моя мама. - То, что мы взрослые, не означает, что мы не возбуждаемся. Если уж честно, то чем старше я становлюсь, тем больше хочу секса! Я кончаю от одной мысли об этом!        - О Боже, мама! - прошептала Соня, - это и меня страшно возбуждает! У меня тоже сыро между ног, но я не осмеливаюсь говорить об этом.        - Сладкая ты моя, - поцеловала дочь Агата. - Я так счастлива, что мы здесь вместе для того, чтобы сделать это. Ты не можешь себе представить, сколько раз я собиралась сделать то же самое с твоим отцом!        Соня всматривалась в лицо матери. Тяжело сглотнув, она произнесла:        - С папой? Ты хотела отрезать папе член?        - Да, доченька! Я не должна так делать, это неправильно, и я знаю об этом, но я расскажу тебе, каким ублюдком был твой отец. Он не занимался любовью со мной семь лет! Да и когда он трахал меня, его крошечный член меня не удовлетворял совершенно! У меня перехватило дыхание, когда я увидела член Кении! Господи, да если бы у моего мужа был бы такой же! Я скажу тебе, моя сладкая, что если бы ты почувствовала этот член в себе, ты никогда бы не забыла это! Мне так больно уничтожать такой прекрасный член! Но... я ненавижу этого проклятого сукина сына! Он обидел тебя, он приставал к тебе, и он за это заплатит! - слёзы катились по щекам Агаты. - Но это такая трагедия, что нужно отрезать такой красивый пенис! Но может, именно поэтому я так возбуждаюсь! Нет ничего важнее для мужчины, чем его хрен! И мы раздавим этот член, пусть даже он самый красивый, который я видела в жизни!        Мама обняла их обеих. Все три женщины плакали, при этом мама и Соня пытались утешить Агату. Она заговорила первой:        - Ну, надо взяться за дело и воздать ему по заслугам!        - Что до меня, то я с удовольствием отрезала бы хрен отцу Кенни, - добавила мама. - Я так и знала, что из его протухшей спермы появится подонок вроде Кенни! Но теперь от этого дерьма не забеременеет ни одна девочка!        - Спасибо! - сказали Агата и Соня и расцеловали маму в обе щеки.        - Я знаю, как ужасно это звучит, но... можно, я немножко поиграю с этим красивым кусочком мяса, перед тем, как мы уберём его? - жалобно произнесла Агата.        Соня была шокирована такой просьбой, но мама сказала:        - Я не вижу в этом никакого вреда. Если Кенни это понравится, он в последний раз получит оргазм, перед тем как мы отрежем его!        - Но что ты собираешься делать, мама?        - Я... я не знаю! Я никогда не видела такого красивого пениса!        Она отодвинула стиральную машину. Она не замечала ничего вокруг, глядя на мой обмякший член. Она потрогала его, оттянула кожицу. Она стала гладить его, и он тут же встал опять. Она ласкала его, пока эрекция не стала железной.        - Посмотри на это, Соня! Ну какая женщина не захочет, чтобы эта штука вошла в неё и заполнила её спермой!        Она помассировала мои яички, и я почувствовал приближение оргазма.        - Подойди сюда, сладкая моя. Сними свои перчатки и потрогай его! Почувствуй, как раздулись его яйца! Да они переполнены спермой!        Соня сняла перчатки и неохотно потрогала мой орган.        - Он такой твёрдый! Но Боже мой, это же причиняет боль женщине, разве нет, мама?        - О, дорогая, это такая приятная боль! А когда он заполняет тебя своей горячей спермой, это настоящее блаженство! Если бы он трахнул тебя и тебе бы посчастливилось забеременеть, то именно отсюда появились бы мои внуки, - она поцеловала головку моего члена!        Она приподняла платье и стала массировать свой клитор. Она медленно раскрыла рот, и головка моего члена вошла в её рот!        - Мама! - в шоке закричала Соня.        Агата ничего не ответила, она была занята моим органом. Она обняла меня свободной рукой за ягодицы и притянула к себе, вставляя мой пенис глубже себе в рот! Она стонала, сосала и одновременно тёрла свой клитор!        - О, мама, ты выглядишь так возбуждающе! - прошептала Соня, глядевшая на сосущую член мать не отрываясь.        Внезапно Агата подалась назад, с её губ свисала слюна вместе с моей жидкостью. Она улыбнулась и сказала дочери:        - Дорогая, давай! Попробуй тоже, как это приятно! Я обещаю, что тебе понравится! Сначала поцелуй, а потом возьми его в рот!        Соня неохотно прижалась губами к моему члену. О Боже, это то, о чём я мечтал всё последнее время!        - Вот оно! Не бойся. Ты так хорошо выглядишь, моя прелестная маленькая девочка, когда сосёшь этот член! Когда он кончит, дочка, подержи во рту его сперму, почувствуй её вкус! Это чудесно, поверь мне, дорогая!        Агата взяла подол платья в рот, продолжая одной рукой теребить клитор, другой стала ласкать свои груди!        - Соси его, детка! Соси этот прекрасный член! О Боже, ты так чудесно это делаешь! Пусть он кончит! Заставь его кончить тебе в рот!        - О, мама, он такой большой и твёрдый и... вкусный! - проговорила она, не вынимая член изо рта, засовывая свой язычок прямо в моё раскрытое отверстие для мочи. Её пальцы скользили по моим яичкам, теребя их своими острыми, как у кошки, ноготками! Это был первый раз, когда мне делали минет, и это делала самая желанная для меня девочка! И в то же время я знал, что этот первый раз станет для меня и последним! Я старался двигать бёдрами в такт её движениям, но удерживать равновесие со связанными сзади руками было сложно.        Я снова взглянул на Агату и был, в свою очередь, шокирован, увидев, что моя мама стоит на коленях и лижет её влагалище, а Агата ласкает её соски и запихивает её голову глубже между своих ног!        - Ешь меня, сука! Лижи мне п...ду, ты, мать ублюдка! Лижи, свинья! Лижи, чтоб я кончила, а потом мы раздавим член твоему сынку-насильнику! Да! Да! Твой сын е...т мою дочь в рот, ты, сука! Он делает из неё шлюху, и ей это нравится! О Боже, как я ей завидую! - Она совершенно потеряла контроль над собой в экстазе.        В этот момент я почувствовал, что сперма закипела в моих яйцах, полилась, словно лава, по моему пенису и выстрелила, как вулкан, прямо в прекрасный рот Сони! Моё тело сотрясали спазмы, мой член выскочил у ней изо рта, залив спермой всё её лицо! Я никогда так не кончал после мастурбации! Это было чудесно! Соня снова схватила мой член в рот, высасывая из него остатки спермы. Она засунула одну руку себе между ног, а другой сжимала мои яички! Я чувствовал её острые зубки на своём члене. Я подумал, что она откусит мой член, потому что её тело били судороги оргазма, и она не контролировала свои движения!        Наконец, она убрала своё лицо и встала на ноги. Её лицо было залито спермой, смешанной со слюной. Её мать слизывала комки спермы с её лица и стирала её пальцами, а потом тоже облизывала их. Она горячо расцеловала дочь в губы.        - Я так горжусь тобой. Ты теперь женщина, настоящая женщина!        Передохнув несколько секунд, Агата стала снимать своё платье.        - Девочки, нам нечего скрывать друг от друга, так почему не чувствовать себя удобно!        Мама кивнула и сняла платье и лифчик. Агата присвистнула, увидев, что моя мама не носила трусы и, сняв платье, она оголила свой бритый лобок. Потом стала раздеваться и Соня, две женщины помогали ей. Увидев обнажённую Соню, мама в восторге закричала:        - Какая же ты хорошенькая девочка! Я всегда мечтала о такой! Какие красивые круглые, твёрдые груди! Я всегда хотела, чтобы Кенни был девочкой. - Она обернулась к Агате. - Я знаю, что не должна была этого говорить, но я часто одевала Кенни девочкой. Я называла его Кэтти! Когда мы запихивали эту штуку ему обратно между ног, он выглядел как хорошенькая маленькая девочка! Но он никогда не будет таким, как ты!        - Спасибо, - ответила Соня.        Мама провела рукой по её груди:        - Оооо, какие же они большие и твёрдые! - и добавила, обернувшись ко мне:        - Посмотри, какой девочкой ты должен был стать! И почему ты не родился таким, ублюдок!        - Боже, я чувствую связь между нами! - сказала Агата, гладя их обеих. - Я так горжусь тобой, дорогая! Сегодня ты стала женщиной!        Они обнимались и целовали друг друга в щёки и губы. Наконец мама сказала:        - Ну, девочки, что вы скажете, если мы приступим к делу и раздавим наконец этот член?        - Да, да, да! - хором ответили Соня и Агата.        Они собрались вокруг стиральной машины и снова придвинули её ко мне. Я отел бежать. Бежать и никогда не останавливаться. Моё тело тряслось, и я чувствовал подступающую тошноту.        - Минутку. Надо бы закрепить его, чтобы он не выбрался, когда мы вставим его член сюда, - с этими словами мама взяла свободный конец бельевой верёвки, привязанной мне на шею, к большой трубе под потолком комнатки. - Теперь если это маленькое дерьмо попробует убежать, то он сломает себе шею!        В это время три женщины смеялись и шутили. Им очень нравилось обсуждать, как я буду объяснять парням в школьной раздевалке, почему мой пенис плоский, как блин. А ещё где я найду женщину, которая выйдет замуж за мужчину с членом в несколько миллиметров длиной. Они были просто в истерике, когда говорили, что мне придётся трахать стиральную машину, чтобы кончить! У них катились слёзы от смеха, когда Соня предположила, что теперь эрекция у меня будет напоминать шарик от пинг-понга под кожей. А мама сказала, что мне нужно будет мочиться в ванну, потому что струя мочи теперь будет лететь вперёд на два метра!        Наконец они стали готовиться к экзекуции. Я стонал, у меня по лицу текли слёзы и я молил о пощаде!        - О Боже, Соня, умоляю тебя, скажи им правду! Пожалуйста, скажи, что я не хотел насиловать тебя! Ради Бога, Соня! Вспомни, мы же пришли из церкви, как же ты можешь так лгать? Ради всего святого, остановись!        - Хорошо! - Соня отступила назад и подняла руки, привлекая внимание. - Мама! Миссис Джонсон! Кенни не пытался меня изнасиловать! Он не хотел насиловать меня!        Мама и Агата остановились и медленно обернулись к Соне. Повисла тишина...        - Но, к чёрту, не всё ли равно? - вдруг добавила Соня. После новой паузы все трое рассмеялись.        - Ты слышишь, сынок? Мне всё равно! А тебе? - сказала мама, глядя на Агату.        - Чёрт, конечно же всё равно! А тебе, сладкая моя? - она обернулась к Соне.        - Да, всё равно!        - Смотри, сынок, никому нет дела! Если уж мы зашли так далеко, зачем портить праздник! Кроме того, когда бы лишим тебя твоего достоинства, то на улице будет одним подонком меньше! Я жалею только о том, что не сделала этого с твоим грёбаным отцом!        Агата подтолкнула меня к машине, а мама направила мой мокрый пенис между роликов. Соня приготовилась вращать машину.        - Боже, мама, ну почему ты так ненавидишь меня? - взмолился я.        - Когда этот гад изнасиловал меня и я забеременела от него, нам пришлось пожениться. Я ненавидела его всю жизнь. Я хотела девочку, а получила грязного мальчишку, и я ненавижу тебя за это! И ещё этот пьяница сбежал от меня, и я осталась одна с ребёнком! Я тратила все силы на то, чтобы накормить и одеть тебя, и мне это надоело! Я всегда ненавидела тебя, с самого твоего рождения! Я считаю, что если ты лишишься своего поганого члена, это будет платой за всё, что я терпела из-за тебя!        - Бедная, - снова пожалела её Агата. - Знай, что мы будем молиться за тебя. Как только мы разберёмся с его членом, мы помолимся за тебя, не так ли, дорогая?        - Да, мама, - ответила Соня. Рукоятка замерла в её руке, так сочувственно она смотрела на мою маму.        - Мы станем Божьей карой для этого злого мальчишки, который причинил тебе столько несчастий, - сказала Агата, гладя маму по спине.        - Да, спасибо тебе, Агата, - прищурившись и улыбнувшись, ответила мама. - То, что ты пришла сегодня - это знак Божий. Это Он привёл твою прекрасную дочь к Кенни, чтобы я могла наконец отомстить ему! Вы просто Божий подарок для меня. Итак, давайте же уничтожим это исчадие ада!        Три женщины рассмеялись и продолжили своё дело...        - Прижми его, мама! Прижми его ближе! - кричала Соня.        Агата надавила на мои бёдра, мама направляла меня к роликам, Соня ждала, пока они разместят меня нужным образом. Свободной рукой она раздвигала ролики, чтобы мой член, теперь мягкий, мог пройти между ними.        Приготовься, Соня... приготовься... ДАВАЙ! Вращай ручку! - хором кричали мама и Агата. Но ролики скользили по влажному члену, не причиняя ему никакого вреда.        - Стоп! - сказала Соня, подняв с пола грязный длинный шнурок. - Давайте привяжем это к головке его члена, чтобы я могла протянуть его между роликами!        Агата взяла мой член и обернула шнурок вокруг основания его головки и завязала тугим узлом, потом просунула свободный конец между роликов в протянутую руку дочери.        - Так, дорогая, тяни его так сильно, как только сможешь! Можешь оторвать его, если получится!        - Да, мама! - она стала тянуть, пока Агата давила, а мама поворачивала ролики, и наконец они захватили и сжали мою плоть! Раньше, чем я почувствовал боль, я закричал и внезапно почувствовал, что пока воздух выходит из лёгких, давление на мой пенис возрастает! Ролики скрипнули, когда конец моего пениса прошёл через них в камеру для отжимания белья!        - Я протянула его! Он уже внутри! - крикнула Соня.        - Поворачивай, дочка! Дави его! Раздави его член! Поворачивай!!! - кричала Агата.        - Я поворачиваю! Боже, они правда его давят!        - Дави, Соня! - закричала мама, видя, что ролики пришли в движение.        Агата и моя мама держали моё трясущееся в судорогах тело, пока ролики отрывали мой член! Я орал так, что мне казалось, что моё горло вот-вот разорвётся! О Боже, боль охватила всё моё тело!        - Дави, Агата, дави, не давай этому ублюдку вырваться! - кричала мама.        - Господи! Неужели я это увижу? Неужели он действительно давится? - отвечала Агата.        - Б...ь, прекрати сопротивляться, Кенни! Стой спокойно, ублюдок!        Но я не слышал её из-за боли, пронзавшей моё тело!        - Я вижу его! - кричала Соня. - Но он очень твёрдый! Они не могут его раздавить!        - Ослабь рукоятку наверху роликов! Ты достанешь? По часовой стрелке. Поверни её по часовой стрелке!        - Да, да! Я сделала это! О Господи, посмотрите на это! Он проходит внутрь! Как ты чувствуешь себя, Кенни? Тебе приятно?        - Боль была невыносимой. Я слышал свой голос: «Мама! Мама!» Я чувствовал подкатившую тошноту. От боли желудок выплёскивал наружу своё содержимое. Меня стошнило, и в ту же секунду мой кишечник тоже не выдержал. Я чувствовал, что моё жидкое дерьмо выливается наружу!        - Ааа! Он наблевал на меня! - заорала Соня и в ту же минуту Агата крикнула:        - Он обосрал мне все руки!        - Ему больно! - провозгласила мама с садистской улыбкой. - Слава Богу, ему действительно очень больно сейчас! Давай, Соня, дави его сраный член! Чтоб ему сдохнуть!        Я бы обмочился, если бы верёвка не перетягивала мой пенис. А так жидкость, заполнившая мочеиспускательный канал, только усиливала мою агонию. Я выдавливал из себя мочу, но ни капли не выливалось наружу! Мой пенис был похоронен в роликах, и я чувствовал металлическую обшивку кожей промежности.        Вдруг Соня закричала:        - Он снова поднимается! Он не стал плоским! И у него течёт кровь! Мама, что же мы будем делать?        Две женщины довольно усмехнулись.        - Может быть, он и будет вставать у него, но мы хорошо раздавили его уретру! Этот мальчишка больше не сможет нормально писать, трахать женщин и даже играть со своим органом, я это обещаю! - сказала Агата. - Сегодня мы сделали богоугодное дело, теперь на улице будет одним извращенцем меньше.        Все женщины были счастливы.        - О, мама, это так интересно! У меня так сыро между ног! Я хочу ещё помучить его! Можно? Можно, мама, пожалуйста!        Моя мама погладила её по прекрасным волосам, поцеловала в щёчку и ответила:        - Конечно же, можно. Ты можешь делать с ним всё, что захочешь!        Потом повернулась к Агате и добавила:        - Я так завидую тебе. У тебя такая прекрасная дочь!        Агата улыбнулась, поцеловала маму и произнесла:        - Я думаю, что пришло время для Господа воздать нам по заслугам! Сегодня мы сделали Его работу и я уверена, что Он гордится нами!        Секундой позже меня поглотила темнота, я лишился чувств. Боль исчезла, вместе с ней исчезли и мои мучительницы. Внезапно мне стало так хорошо...         Перевод: Энди 18 января 2003 года.

Вернуться к оглавлению...